Мебельный мир

Государственный музей архитектуры имени А.В.Щусева предлагает Вашему вниманию статью «Дом Мельникова. То, что вы хотели знать, но боялись спросить».

Авторы текста: П.В.Кузнецов — первый заместитель директора Государственного музея архитектуры имени А.В.Щусева, директор Государственного музея Константина и Виктора Мельниковых, Е.С.Лихачёва — заместитель директора Государственного музея Константина и Виктора Мельниковых.

Многострадальный Дом Мельникова вновь в центре внимания. Ситуация с Домом не проста — чтобы остановить его разрушение, сначала необходимо определить кто, как и на какие средства будет спасать памятник, то есть, ответить на вопрос — несёт за него ответственность.

Ответ прост, его формулирует законодательство — тот, кому он принадлежит. На вопрос — а кому же? — ответить сложнее: половина прав собственности принадлежит России (бывший сенатор С.Э.Гордеев пожертвовал купленную им половину дома Российской Федерации ещё 5 лет назад). Вторая половина принадлежала Елене Мельниковой, внучке великого архитектора. Благое намерение Мельниковой содействовать созданию в памятнике государственного музея разбилось о железную волю её родной сестры Екатерины Викторовны Каринской, оспорившей её право собственности в судебном порядке и после семилетней тяжбы отменившей договор дарения своего отца В.К.Мельникова Елене Викторовне. Таким образом, сегодня половина прав собственности на памятник принадлежит государству, передавшему их в оперативное управление Государственному музею архитектуры им. А.В.Щусева, а другая половина также завещана Российской Федерации, но находится в стадии оформления.

Фактически в памятнике живёт Екатерина Викторовна Каринская, несмотря на то, что решением суда она была лишена права проживания там ещё в 1996 году. После смерти своего отца, хранителя Дома Виктора Константиновича Мельникова, несмотря на волю, выраженную в его завещании, передать Дом Российской Федерации, она поселяется в памятнике со своими чадами и домочадцами, переехав из квартиры на ул. Генерала Тюленева, полученной от государства. Квартиру эту она предусмотрительно переписала на мужа.

По отзывам очевидцев, она устраивает в памятнике платные экскурсии на условиях, которые устанавливает по своему разумению; распоряжается мемориальной обстановкой, попустительствуя её выносу из памятника для участия в сомнительных выставках; сдаёт Дом в аренду для проведения киносъемок; а самое главное — проводит самодеятельные и несогласованные со специалистами ремонтные работы по своим нуждам и потребностям, грубо нарушая законодательство об охране памятников.

Екатерина Каринская всегда и везде заявляет «Личных интересов не имею, выполняя волю отца, борюсь за создание государственного музея». Замечательные слова! Поверив им, Росимущество в 2012 году разработало проект мирового соглашения — в соответствии с ним судебные тяжбы должны были прекратиться на условиях передачи всего Дома Российской Федерации, которая принимает памятник без всяких условий и обременений, проводит его научную реставрацию с последующим созданием музея. Вот оно и решение всех проблем — памятник будет спасён! — он попадает под защиту и финансовую ответственность государства! Государственный музей будет создан! Не об этом ли мечтали Константин и Виктор Мельниковы? А вот Екатерина Каринская — против! Мировое соглашение, подписанное серьёзным государственным учреждением — Росимуществом по доверенности от Правительства России, одобренное Министерством культуры, «исполнительница завещания» отвергает и остаётся на тропе войны, пытаясь отсудить ещё и исключительные авторские права на творческое наследие Константина Мельникова.

Екатерина Каринская любит рассказывать про свою «героическую борьбу» за спасение памятника перед телекамерами. Да, вся её жизнь — борьба, прежде всего с родной сестрой Еленой Мельниковой, с которой она судится, чтобы лишить её права передачи государству её доли недвижимости и творческого наследия великого архитектора. Одновременно она пишет жалобы во все инстанции, начиная с Президента — о том, что дом рушится, его нужно спасать, что она не может решать проблемы дома за счёт своей пенсии! И это чистая правда — памятник действительно рушится! Его необходимо спасать! И она, действительно, не в состоянии поддерживать памятник, который становится всё более ветхим. Однако к Дому не подступиться! Екатерина Викторовна с одной стороны, взывает о помощи, с другой — не пускает в дом экспертов и комиссии, являющиеся по её вызову для фиксации состояния памятника.

Она обвиняет государство в бездействии и неспособности начать реставрацию памятника, но вместе с тем, не собирается выезжать из него, препятствуя началу работ и игнорируя решение суда о её выселении. И ни за что не несёт никакой ответственности, она ведь не собственник, значит, по закону, если памятник рухнет, отвечать будут другие. Сегодня она сигнализирует о том, что во всём виноваты стройки в Кривоарбатском переулке. Но даже если их разом остановить — будет ли это спасением памятника? Ещё до их начала Дом был включен в список ста мировых шедевров, которым грозит разрушение. Состояние деревянных конструкций памятника гораздо опаснее строек, борьба с которыми, конечно же, перенаправляет фокус внимания всех защитников с главного на второстепенное.

Используя статус «исполнительницы завещания», она, по сути, препятствует началу конструктивных действий по спасению памятника. Каринская требует строительства рядом с домом ещё одного здания для размещения коллекции, тем самым противореча своим заявлениям, что дом гибнет из-за строительства в зоне его влияния; она срывает работу по обследованию дома, не впуская в него экспертов; она заявляет на пресс-конференции, организованной Музеем архитектуры в 2011 году, что дом в отличном состоянии, «не лезьте ко мне», и вскоре направляет во все инстанции очередное воззвание о том, что памятник под угрозой разрушения, а государство бездействует. О чем говорят столь противоречивые действия? Это похоже либо на сумасшествие, либо на трезвый расчёт и большое мастерство запутать всё так, чтобы никто ничего не понимал и, главное, «не лез» (любимое выражение Е.В.).

Каринская любит давать интервью, выступать в суде, но, главное, предъявлять себя в образе «героического борца». Если поверить, что в своей борьбе она не преследует корыстных целей, то складывается парадоксальная картина «борьбы ради борьбы, борьбы как смысла жизни». Как сказал поэт, «есть упоение в бою». Возможно, Екатерина Викторовна, испытав его, не готова расстаться с этим состоянием. И, наверное, у неё было бы на это право, если бы не три обстоятельства: во-первых, пока она себя развлекает таким образом, дом действительно рушится, и если он упадеё, Екатерина Викторовна никогда не согласится признать свою моральную ответственность за это и только активизируется в роли яростного обвинителя. Во-вторых, статус исполнительницы завещания не даёт ей право проживать в Доме Мельникова и бесконтрольно распоряжаться памятником и творческим наследием великого Мельникова, выдвигая условия одно нелепее другого — её обязанность сохранить и передать государству завещанное её отцом.

И, наконец, она постоянно втягивает в этот спектакль множество людей и организаций, которые в результате чувствуют себя обманутыми и не понимают, почему Каринская приватизировала памятник и ставит в зависимость лично от себя его дальнейшую судьбу. По праву родства? Но ровно таким же правом обладает её родная сестра Елена, сделавшая целый ряд реальных шагов к решению проблемы, дезавуированных Екатериной Викторовной. По праву «исполнительницы завещания»? Но все её действия настолько противоречат её словам о борьбе за создание государственного музея, что для всех уже стало очевидным, что главное препятствие в решении этой задачи — сама Екатерина Викторовна Каринская.

Итак, на протяжении многих лет не смолкают призывы к спасению памятника и обвинения государственных органов в бездушном к нему отношении. И, правда, чиновники прошлой формации, парализованные семейными дрязгами, не были готовы принимать ответственность за судьбу памятника в условиях непрекращающихся конфликтов. Шли годы, памятник продолжал ветшать, семейные конфликты приобретать всё более непримиримый характер, а обвинения в адрес государства только усиливались.

Сегодня, впервые за много лет, проявлена государственная воля и готовность спасти шедевр с дальнейшим превращением его в музей: Минкультуры России издан приказ о создании государственного музея Константина и Виктора Мельниковых, зарезервировано необходимое финансирование на весь комплекс мер по его научной реставрации, Музей архитектуры подписал Охранное обязательство с перечнем необходимых мероприятий и календарным планом их исполнения. Единодушие, единомыслие и согласованность действий в отношении памятника достигнуто впервые за всю его историю. Ему противостоит только один человек — Екатерина Викторовна Каринская.